Рождение любви [= Янтарное пламя ] - Ханна Хауэлл

Покраснев, Шторм вспомнила тот единственный случай, когда она взяла на себя инициативу. Ему тогда это явно понравилось. Потом она вспомнила, что леди Мэри делала с сэром Хью. Они занимались любовью точно так же, как Шторм с Тэвишем, но их действия, подумалось Шторм, казались грязными оттого, что оба были отпетыми негодяями. Тогда Тэвишу были приятны ее ласки, и девушка задумалась. Конечно, леди Мэри гнусная и подлая женщина, но одного у нее не отнять — она знает, как доставить мужчине удовольствие. Почему бы и ей, Шторм, не доставить удовольствие Тэвишу — мужчине, которого она любит?

Тэвиш открыл глаза, встретился с ее теплым задумчивым взглядом и понял, что она о чем-то размышляет. Он скользнул взглядом по нежным округлостям грудей, вздымавшимся над полотенцем, по стройным бедрам и решил, что выяснит потом, о чем она думает. Протянув руку, Тэвиш размотал полотенце, и оно упало на одеяло, лишив девушку последнего оплота стыдливости.

— Ты такая красивая женщина, Шторм! — Он поднял. глаза и увидел ее залитые румянцем щеки. — Чего ты стесняешься? Ты красива, и смотреть на тебя одно удовольствие. Мне так нравится…

— Правда, Тэвиш? — нежно проворковала она, проводя пальчиком по его груди. — А что еще тебе нравится? Это?

— Да, — пробормотал он, ощутив на своих губах ее медленный дразнящий поцелуй.

— Женщине сложно понять, как доставить удовольствие мужчине, — задумчиво проговорила Шторм, спускаясь губами по его груди. — Когда мальчик становится взрослым, он познает науку любви у проституток или опытных женщин, у которых уже были любовники. А нам, девушкам, никто и никогда не рассказывает такие вещи. Как мы можем узнать, нравится ли мужчине вот это? — спросила она, поигрывая языком с его соском.

Зарывшись руками в ее густые волосы, он глухо проговорил:

— Не могу говорить за других мужчин, но мне — очень.

Шторм встала на колени между его сильных бедер. Она провела языком по его животу, остановившись у края полотенца. Ее руки нежно гладили сильные ноги Тэвиша. Вдруг она почувствовала, как он сжал в кулаке ее волосы.

— В чем дело, Тэвиш? — прошептала она, продолжая целовать его впалый мускулистый живот.

— Ты меня дразнишь, милая.

После приезда Мак-Дабов Тэвиш не переставал удивляться тому, какие восхитительные вещи делала Шторм с помощью губ и языка. Он ловил себя на том, что часто думает о ней, но относил это на счет ее природного дара любовницы. Ее жгучие ласки воспламеняли кровь, а такое не забывается. Он еще никогда не желал женщину с такой неистовой силой.

— Может, ты скажешь, чего ты хочешь? — промурлыкала Шторм, продолжая свою игру.

— Ты сама прекрасно знаешь, чего я хочу, плутовка, — прохрипел он.

— Вот этого, милый?

Она медленно развязала полотенце и принялась целовать его бедра. Девушка чувствовала, как он содрогается от ее дразнящих прикосновений, она видела, какую власть может иметь женщина над мужчиной. В данном случае та власть, которой она обладала, обернулась против нее же самой. Страсть Тэвиша была заразительна. Его жажда наслаждения росла, все больше возбуждая Шторм. Она сдалась в плен своему желанию так же быстро, как он.

— Черт возьми, женщина, ты умеешь пользоваться своими милыми ручками… Ах! — простонал он, когда ее губы прошлись мучительно близко к его сокровенному месту.

— Шторм, милая Шторм, может, не надо так меня мучить? Сжалься над человеком!

— Тебе не нравится, Тэвиш? — промурлыкала она, проделывая губами ту приятную работу, которую до этого делали ее руки.

— Я на седьмом небе, — выдавил из себя он, зажмурившись от удовольствия, — о да, на седьмом небе!

Она сняла с Тэвиша приступ острого желания, и теперь у него появилась сила сдерживаться. Он уже мог просто наслаждаться ее ласками, медленно плыть по волнам блаженства. Торопиться ему не хотелось. Однако когда ее губы сомкнулись на потаенном месте его мужского достоинства, он вновь утратил все свое самообладание. Резко открыв глаза, он сел.

Его бурная реакция остановила девушку, и та взглянула на него сквозь завесу своих волос.

— Нет? — тихо спросила она, испугавшись, что сделала что-то не то.

— Да, — процедил Тэвиш сквозь зубы и, ухватив ее за волосы, опять опустил на себя.

Он упивался видом ее огненно-рыжих волос, укрывавших его ноги. Весь дрожа, Тэвиш еще пытался овладеть собой. Подчиненная поза Шторм, склонившейся с рабской покорностью над ним, была обманчива — в этот момент он был ее рабом. Экстаз заставил его перегнуться пополам. Наконец он понял, что больше не выдержит.

Тэвиш резко схватил Шторм, опрокинул ее на спину и навалился сверху. Он неистово овладел ею, погрузившись быстро и глубоко. Оправившись от потрясения, Шторм ощутила себя во власти этого дикого соития. Все кончилось очень быстро. Они одновременно достигли вершины блаженства. Руки и ноги Шторм обмякли. Тэвиш повалился на нее, зарывшись лицом в ложбинку на нежной шее, тяжело и прерывисто дыша.

Они молча отодвинулись друг от друга, и каждый потянулся за своей одеждой. Между ними возникло какое-то напряжение, и Шторм забеспокоилась. Она в смятении спрашивала себя, не допустила ли промашки. То, что мужчине нравились определенные вещи, еще не означало, что он одобрял женщину, которая эти вещи делала. В своей жизни Шторм рано познакомилась с мужским лицемерием.

Молчание Тэвиша отчасти объяснялось его смущением. Он понимал, что овладел ею чересчур грубо. Еще никогда он не допускал подобного с женщинами. Никогда им не владело такое яростное, слепое желание. Только Шторм смогла довести его до такого состояния. Мысль об этом немного пугала. Тэвиш заметил скованность в ее движениях. Он видел, как она сморщилась, нагнувшись за одеялом.

— Я сделал тебе больно, — виновато проговорил он, подходя к девушке.

ет, Тэвиш, — тихо отозвалась она, прижимая одеяло к груди.

— Не обманывай меня, малышка, — он убрал волосы с ее лица, — тебе больно. Это видно по тому, как ты двигаешься. Прости. Ты довела меня до безумия.

— Ничего, Тэвиш, это приятная боль. Она скоро пройдет. Взяв у Шторм одеяло, он отбросил его в сторону и обнял ее, уткнувшись лицом в шелковистые волосы. Ему вдруг захотелось увезти ее куда-нибудь далеко-далеко — туда, где никому нет дела до их прежней жизни, их происхождения. Но рано или поздно ей придется все же вернуться в Хагалео, и Тэвиш, заглядывая в будущее, видел там лишь холод пустоты. Он знал, что эту девушку он никем не сможет заменить. Встряхнувшись, он сказал себе, что эта грусть — просто отзвук после полного страсти акта любви. Любой мужчина на его месте испугался бы мысли о том, что лишится подобного удовольствия. Это скоро пройдет.

— Шторм?

Он чуть отстранился, заглядывая ей в лицо, сам не зная, что хочет сказать. — Да, Тэвиш.

Она видела смущение на его лице и пыталась понять, чем оно вызвано.